Альманах «Соловецкое море». № 7. 2008 г.

Василий Матонин

В 2007 г. в Москве (в издательстве «ИПО») отдельной книгой вышла из печати пьеса Дмитрия Володихина «Митрополит Филипп». Драматурги редко обращаются к историческим сюжетам. Чтобы рассмотреть отражение современности в зеркале прошлого, надо знать отечественную историю и обладать известной смелостью.

Труд профессионального историка и писателя Дмитрия Володихина не документален. Автор сознательно смещает хронологию реальных событий, расставляет новые акценты в отношениях между историческими персонажами. Володихин написал драматургическую притчу об Иоанне Грозном и Святителе Филиппе (Колычеве). Святой Филипп, будучи главой Русской церкви, открыто выступил против опричной политики государя и поплатился за это жизнью. Сегодня очень важно напомнить изверившимся и потерянным в мире условных ценностей людям, что не все продается и покупается, что есть высшая правда и «безумцы», которые готовы жертвовать жизнью во имя ее. В послесловии Дмитрий Володихин пишет: «Я всмотрелся в ту давнюю грозненскую историю, страшную, поучительную, и более всего почувствовал в ней привкус ободрения, исходящего свыше. Да, безобразна распущенность страстей. Да, внутренняя пустота, восприимчивая к гордыне, страху и гневу, еще того безобразнее. Но всегда отыщется праведник, устоявший на месте своем и не соблазнившийся».

Драматургическая традиция пьесы восходит к «маленьким трагедиям» А.С. Пушкина и, в частности, — к «Борису Годунову». Драма начинается и заканчивается монологами летописца Ивана Тимофеева, образ которого соотносится с Пименом из «Бориса Годунова». Речевой рисунок, ритм в речи персонажей соответствует дыханию пушкинских строк. Монолог Иоанна Грозного перекликается с сокрушенным сетованием на судьбу Бориса Годунова в одноименной трагедии. Пушкинский Годунов жалуется на свой народ: «Кто ни умрет, я всех убийца тайный. Я ускорил Феодора кончину. Я отравил мою сестру царицу, монахиню смиренную, — всё я». Грозный в пьесе Володихина словно бы вторит Годунову: «Моя земля не слушает меня. Мои холопы в буйстве видят благо. Измена корни глубоко пустила, и тщится терние убить здоровый злак».

Характеры персонажей статичны, узнаваемы. Казарин Дубровский говорит: «И как не воровать, когда твой ум и знания нисколько не ценятся. Вот жил бы в немцах, купался в серебре, в парче ходил бы. А тут? Не утянул — не проживешь! Какие все скоты! Вот рабье племя. Пока ты служишь — надобен державе, а ослабел — растопчут сапогом!» Сцена в кружале (кабаке), где собрались будущие опричники, напоминает воровскую сходку. Речь Малюты Скуратова, когда он обращается к кабатчику, сочетает в себе угрозы и обещанье щедрой награды: «Послушай, чадо… гривну и алтын получишь за труды, коли сумеешь сегодня напоить нас четверых до изумленья и мертвецкой лежки. А не сумеешь, мы тебя посадим на противень горячий и бороду ножами острижем. Готовься, тятя!»

Идея исторической непрерывности, ответственности перед великими предками достигает кульминации в явлениях Святителю Филиппу преподобного Сергия Радонежского, царю Грозному — Ивана Великого.

Филиппа страшит предстоящее испытание. Он опасается, что ему не достанет твердости быть последовательным. Старец Сергий укрепляет святителя словами утешения: «Царю отдай царево. Ну, а Божье оставь для Бога. Но коли выйдет так: заспорили две правды, между ними одну ты должен выбрать… что ж, тогда… смотри на небо».

— Я духом слаб и немощен.

— Неправда!

— Свеча во мне, так стану я свечой. Знамение дано, уходит трепет, душа не зябнет, я почти готов.

Иоанну Васильевичу его дед заповедовал слушать Бога, землю и ценить своих подданных, но Грозного интересовали другие вопросы: «Кто первый среди изменников? Как в людях уничтожить своеволье?»

Параллельные диалоги воспринимаются как разговоры персонажей со своей совестью. Святитель Филипп прислушался к этому «гласу Божию», царь Иоанн — отверг.

Пьеса Дмитрия Володихина — знаковое явление в современной драматургии. Читатели дождались, наконец, положительного героя. Сегодня как никогда важно возвращение к духовным традициям, памятование прошлого. Созидательную идеологию нельзя выдумать, ее можно выстрадать и, пройдя крестный путь, — вспомнить.

Версия для печати