Альманах «Соловецкое море». № 4. 2005 г.

Галина Зеленская

Преподобный Елеазар Анзерский, Соловецкий чудотворец († 1656 г.; память 13/26 января) и Святейший Патриарх Никон (1605? гг.) вошли в историю Русской Церкви как учитель и ученик. «Бысть же… ученик преподобному [Елеазару. — Г.З.] преславен, именем Никон, иже бысть патриарх царствующего града Москвы и всея России. И той пречуден бысть в житии своем и много ревность о исправлении православия показа, и во изгнании скончася», — сказано в житии св. Елеазара¹.

Патриарх Никон (в миру — Никита Минин) с 1626 по 1636 гг. был приходским священником. Сначала, совсем недолго, — на своей родине в Нижегородских приделах, затем — в Москве. Некоторые списки «Известия» о житии патриарха Никона, составленного его клириком Иоанном Шушериным, сообщают, что в Москве иерей Никита служил в домовой церкви думного дворянина Хлопова, имевшего дом на Петровке, близ Высоко-Петровского монастыря². Вероятно, именно в это время будущий патриарх узнал о Троицком Анзерском ските и о его строителе старце Елеазаре.

Преподобный Елеазар в 1628 г. посещал Москву, где жил в Чудовом монастыре. Уже тогда «видяху его вси мужа предивна и чудодейственна, и почитаху его, яко единаго от святых отец»³. Среди почитателей старца могли быть как знакомые священника Никиты Минина, так и он сам. Во всяком случае, когда будущий патриарх, «желая ко спасению обрести путь удобный», решил «Богу паче, нежели миру работати», то «умысли идти на остров Анзерский»⁴. Супруга иерея Никиты (трое их детей умерли в младенчестве) избрала себе «на Богоугодное житие» московский Алексеевский девичий монастырь. Будущий патриарх мог поступить в любую обитель, но предпочел Анзерский скит.

Иерей Никита был пострижен в монашество с именем Никон самим преподобным Елеазаром в 1636 г. Тогда в Троицком скиту было двенадцать человек братии, которые жили по одному в кельях, удаленных на 3 км друг от друга и от церкви. Каждый субботний вечер насельники собирались в храме и «начинаху пети вечернюю службу и повечерие и… утреннее пение пояху и вся 20 кафизм псалтиря совершаху; по десяти же кафизмах Евангелие воскресное толковое прочитоваху… и тако на пении Божественном всю нощь препровождаше и дня дождавшеся нерасходно и священную Литургию совершаху, и по Литургии друг другу целование давше и о святой молитве просивше, кииждо во свою келлию возвращашеся»⁵.

Преподобный Елеазар, пребывая «непрестанно в молитвах и бдениях, в трудех и пощениих.., образ [образец. — Г.З.] бысть учеником своим»⁶. Иеромонах Никон во всем стремился следовать своему учителю. По его благословению он «вдаде себе великому посту и воздержанию, бе бо правило его зело велико». В сутки новоначальный монах прочитывал при церковном правиле всю Псалтирь, творил по тысяче поклонов, спал же «зело мало»⁷.

Преподобный Елеазар за свои подвиги подвергался «яве» нападению бесов. Много претерпел от демонов и иеромонах Никон. Когда ему хотелось немного отдохнуть от трудов, «нечистии дуси приходяще к нему в келлию его давляху, и иныя пакости и страшилища многообразными своими мечты деяху, и от труда ему почити не даяху». Иеромонах Никон, прибавив к своему келейному правилу молитвы от обуревания злых духов, стал ежедневно совершать освящение воды и кропить ею келию. После этого он уже «без пакости от труда своего упокоение приимаше»⁸.

Основным послушанием иеромонаха Никона было служение в скитской церкви. Но вскоре старец Елеазар заметил в своем ученике дар церковного художества и благословил его заниматься иконописанием. Сам преподобный Елеазар владел искусством резьбы по дереву и писал по откровению иконы, которые прославились чудотворениями. Почитался на Анзере и написанный иеромонахом Никоном Нерукотворенный образ Спасителя, помещенный над западным входом в храм. В житии св. Елеазара сказано, что образ этот «от вара солнечнаго пожизаем, и зноем, и мразом, и вихры, и дождем, и снегом изнуряем, и цел пребывает, чудесно соблюдаем Божиею благодатию за угождших ради преподобнаго Елеазара и ученика его»⁹. К сожалению, иконы Троицкого скита не сохранились.

В Анзерской пустыни иеромонах Никон обрел то, чего жаждала его душа: безмолвие, молитвенное делание, руководство близкого по духу старца — наследника и преемника святости, которой издревле славился Соловецкий монастырь.

Преподобный Елеазар был пострижеником и учеником преподобного игумена Иринарха († 1628 г.; память 17/30 июля и 9/22 августа), который и благословил его удалиться на Анзерский остров для пустынножительства. Вместе с тем Елеазар еще застал в обители преподобного игумена Иакова († 1614 г.; память 9/22 августа), ученика и постриженика святого игумена Филиппа (Колычева), избранного в 1566 г. Митрополитом Московским и всея России († 1569 г.; память 9/22 января).

Духовная связь святого Елеазара с подвижниками Соловецкого монастыря имела большое значение для иеромонаха Никона. Он постигал историю славной обители путем живого предания и, по-видимому, именно в это время определилось его отношение к святителю Филиппу как к духовному образцу, которому он следовал затем всю жизнь¹⁰.

Соловецкие корни Анзерского скитоначальника были важны для иеромонаха Никона и потому, что в 1633 г. Троицкий скит получил независимость от монастыря. Это способствовало полной обособленности пустынножителей. И отношения с Соловками поддерживал, преимущественно, сам преподобный Елеазар, включенный в 1636 г. в число соборных старцев Соловецкой обители.

Вскоре после прихода Никона на Анзер в скиту началось сооружение нового храма. Деревянная церковь с трапезой была «мала, всего внутри три сажени», и скитоначальник с братией намеревались построить каменный храм «Знамения Пречистыя Богородицы, внутри пять сажен»¹¹. Преподобный Елеазар отправился для сбора пожертвований в Москву и взял с собой иеромонаха Никона. Они собрали немалую по тем временам сумму — 500 рублей¹².

Строительство нового храма началось, по-видимому, летом 1638 г., когда по указу государя на Анзер прибыли московский «уставной каменщик» Трифон Шарутин и подмастерье Михалко Сидоров. Тогда же Соловецкий игумен Варфоломей получил царскую грамоту о том, что «велено в Ванзерах устроити церковь.., а кирпичь, де, и известь, и каменных мастеров, и работников, и дело устроять велено вам из Соловецкого монастыря»¹³.

Несмотря на собранные скитом деньги, игумен Варфоломей отказался вести строительство, ссылаясь на нехватку средств. Царь Михаил Федорович удовлетворил его прошение и Соловецкому монастырю «церкви каменные в Ванзерах строити не велел»¹⁴. Осуществить задуманное сооружение самостоятельно скитская братия не смогла, и строительство храма остановилось.

Какой же должна была стать эта так и не завершенная церковь? Десять лет спустя, в 1648 г., соловецкий архимандрит Илия сообщал царю Алексею Михайловичу, что «старец Елиазар з братиею завели то анзерское церковное строение, каменное дело болшое, не по пустыни: внутри меж стен семи сажен с полусаженью болших, да паперть полуторы сажени; и длиною та церковь с трапезою и с папертью будет, оприч стен, девяти сажен, а с стенами — одиннадцати сажен и с лишком... И по тому, де, их нынешнему заводу быть той церкви на подклете о дву каменных сводах, а не поземной. А сажень, де, в какову меру ту церковь делати, строитель старец Елиазар с братиею прислали немерно велику, болши нашие московские городовые косые сажени»¹⁵.

Судя по этому описанию, незавершенная Знаменская церковь представляла собой монументальный с трапезой и папертью храм на высоком подклете, вытянутый по оси восток-запад почти на 25 м. Такое сооружение действительно было «не по пустыни», где подвизались 12 насельников. Это признал и царь Алексей Михайлович, указавший соловецкому игумену Илие «в Анзерской пустыни поставить церковь нискую с трапезою, внутри пять сажен, а паперть делать по тому ж, не болшим строением, нискою, а не на сводах»¹⁶. Знаменская церковь была разобрана, ее камень и кирпич употребили на сооружение новой Троицкой церкви¹⁷.

В «Известии» Иоанна Шушерина описано разногласие, возникшее у иеромонаха Никона с преподобным Елеазаром по вопросу сооружения храма и побудившее его в 1639 г. покинуть скит. Согласно этому источнику, привезенные из Москвы деньги лежали в церковной ризнице «до двух или до трех лет. Иеромонах же Никон, опасаяся разбойников, да не како уведавше они о тех сохраненных деньгах, пришедше не точию они возмут, но и их смерти предадут, нача… старцу Елиазару… совет предлагати, дабы на оные деньги благоволил церковь созидати или в Соловецкий монастырь на сохранение отдати.., егоже сей совет старцу неключим явися. И того ради в ненавидении у старца нача он, Никон, быти, о чесом скорбе Никон…»¹⁸.

Приведенные источники позволяют думать, что советы иеромонаха Никона преподобному Елеазару относились не только к сохранению денег, но и к продолжению остановившегося строительства. Отчего же это вызвало гнев старца? И почему в скиту было начато возведение столь большого, «не по пустыни», храма? Обратимся за ответом к «Своеручной хартии» преподобного Елеазара, где он описал некоторые события своей жизни. Когда старец подвизался в уединении на Анзере, пришел к нему из Соловецкого острова инок Кирилл. И преподобный Елеазар «нача ему глаголати: „Брате, аще пришел еси Богу работати, поживем в любви Христовой, безмолвним обычаем. Церкви же отнюд не помышляй ставити, освятим преж церковь телесную, свободим душа своея от грех, а по смерти нашей, яже Бог изволит"»¹⁹.

Это наставление старца вполне могло быть адресовано и монаху Никону, пришедшему в скит ради спасения души и освящения «церкви телесной», но проявлявшему, вероятно, чрезмерное, по мнению преподобного Елеазара, попечение о храмоздательстве. Для новоначального инока главным делом было отвержение всех земных забот и пристрастий, и его участие в церковном строительстве могло осуществляться только в строгих рамках послушания своему духовному наставнику. Выход за пределы этих рамок, даже в виде полезного совета, мог вызвать действительный или, скорее, показной гнев старца Елеазара. Этот гнев нельзя толковать как проявление некоего страстного чувства. По-видимому, духоносный старец применял неудовольствие как сильную меру воздействия на слишком деятельного ученика. Кроме того, преподобному Елеазару было открыто в видении грядущее архиерейство иеромонаха Никона. Все эти обстоятельства могли вызвать разлад в отношениях ученика с учителем, и преподобный Елеазар не счел нужным врачевать его до проявления воли Божией, в чем, как показало будущее, был прав.

Однако вернемся к неосуществленному замыслу Знаменской церкви.

Огромная строительная деятельность Никона 1646? гг., возродившая прерванные Смутным временем традиции монументального церковного зодчества XVI в., позволяет утверждать, что ему была близка идея обширного скитского храма на подклете, с трапезой и папертями. Такая церковь соответствовала духу и масштабам храмового зодчества Соловецкого монастыря времен игуменства Филиппа (Колычева). Но что подвигло на этот замысел старца Елеазара? Обратимся снова к его «Своеручной хартии»: «Прежде мене, грешнаго Елиазара, бывшей игумен Ияков виде от Бога откровение о месте Анзерском... И поведа, что хощет Бог прославитися на месте сем, и будет монастырь велий и многи святыя. И сам он хотех поставити монастырь на том месте и церковь воздвигнути. И по зависти сопостата врага не даша ему воздвигнути соловецкия старцы. Он же и до смерти глаголюще: „Аще и не даша мне поставити, а обитель будет на месте сем велия"»²⁰.

Начиная сооружение большого храма, святой Елеазар следовал, по-видимому, откровению, данному Господом игумену Иакову. Знаменательно, что обоим подвижникам не удалось осуществить задуманное. Значит, время исполнения откровения еще не наступило. И старец Елеазар принял как волю Божию те препятствия, которые не позволили возвести на Анзере величественный храм. Он возобновил хлопоты о строительстве много лет спустя и смиренно согласился на сооружение скромной по размерам церкви. Для скитоначальника, посвятившего себя подвигам безмолвия, молитвы и богомыслия, строительство церкви было делом дерзновенным, попечение о котором следовало всецело возложить на Промысел Божий. Повествуя в «Своеручной хартии» о сооружении деревянного скитского храма в 1621 г., старец говорит о встрече игумена Иринарха с государыней Марфой Иоанновной, которая сама предложила ему поставить на Анзере церковь. «Нам же, пребывающим на острове, ничтоже о сем имуще попечение, — заключает преподобный Елеазар. — Но сам Бог изволи быти святой церкви»²¹.

Существует, вместе с тем, и воззрение, почитающее храмоздательство важнейшим душеспасительным деланием. Святой игумен Филипп задумал в Соловецком монастыре «воздвигнути величайшую церковь плинфотворну,… не хотя без подвигу быти». Эти убеждения разделял и патриарх Никон, писавший: «Ничтоже тако ползует душа наша, якож святых церквей созидание»²².

В истории строительства скитской церкви для иеромонаха Никона было, кроме пользы, и немалое искушение. Ему не удалось вернуться к прежней мере своих духовных трудов и восстановить со старцем отношения любви и согласия²³. Однажды будущий патриарх увидел сон, который принял за указание свыше покинуть скит: «Некогда же виде Никон в сновидении стоящ сосуд некий исполнен некоторых семен, тому же сосуду некоему человеку предстоящу, Никону глагола: яко твоих трудов мера исполнена есть; он же, Никон, некако хотя яко бы обратитися, разсыпа всю ту меру оных семен, и паки нача оныя просыпанныя семена в ту же меру, из коей разсыпаны, собирати, и собра паки, но не исполнися тако та мера полна, якоже и прежде. И по оном сновидении, видя отеческий на него гнев не умаляющийся, но день от дне вящше возрастающий, егоже он никоим образом возможе успокоити, даде старцу сии гневу место. От онаго острова в малом кораблеце… поплыша морем к берегу земли…»²⁴.

Покинув Анзер, иеромонах Никон поступил в Кожеозерскую пустынь, но вскоре по благословению игумена удалился на уединенный остров, где, «келлию своими руками себе устроив, нача жити чином Анзерския пустыни». На острове он подвизался до кончины настоятеля Кожеозерской пустыни, после чего братия обители умолила его вернуться и стать игуменом²⁵.

Будущий патриарх, сохранив молитвенное правило Анзерского скита, сохранил попечение о месте своего пострижения и сыновнюю любовь к старцу Елеазару. В 1647 г., когда Никон был настоятелем московского Новоспасского монастыря, на Анзере возобновилось церковное строительство. Позже Никон снова оказался причастным к нему. Случилось это после хиротонии архимандрита Никона в 1649 г. в митрополита Новгородского и Великолуцкого. Соловецкий монастырь и Анзерский скит входили в Новгородскую епархию, и Владыка Никон способствовал завершению строительства скитского Троицкого храма, освященного в 1650 г.²⁶

В 1651 г. митрополит Никон в одной из грамот соловецкому архимандриту Илии велел отпустить по просьбе преподобного Елазара в Анзерскую пустынь больничного старца Кирика, в другой просил поберечь насельников скита²⁷.

С глубоким уважением относился к будущему патриарху и преподобный Елеазар. С архиерейской хиротонией Никона исполнилось откровение, данное Господом о нем старцу. Однажды, когда иеромонах Никон служил в скитской церкви Божественную литургию, преподобный Елеазар увидел на его плечах святительский омофор²⁸. «Гневаясь» после этого на Никона, старец, скорее всего, давал ему свободу выбора дальнейшего жизненного пути, зная по откровению, что этот путь лежит за пределами Соловецкого архипелага.

Митрополит Никон встречался, вероятно, со старцем Елеазаром в июне 1652 г., во время своего приезда в Соловецкий монастырь за мощами святителя Филиппа. Тогда случилось чудесное событие, предание о котором записано во Вкладной книге Анзерского скита: «…Прииде от благочестиваго царя веление еже взяти раку со святыми мощами чюдотворца Филиппа из соборныя церкви Соловетского монастыря, и посланный тогда ученик преподобнаго Елеазара преосвященный Никон.., и аще и многа покушаяся с болярином и всем собором взяти, и отнюдь не возмогша ниже с места своего двигнути чюдотворнаго гроба. И по соборному всех прошению помолися святый Елеазар ко Господу и святителю Филиппу. И тогда и рака с места своего подвижеся и в царствующий град шествие сотвори молитвами преподобнаго…»²⁹. В этом предании преподобный Елеазар является духовным посредником между святителем Филиппом и митрополитом Никоном, как оно в действительности и было.

После своего избрания 25 июля 1652 г. на первосвятительскую кафедру патриарх Никон продолжал заботиться о благоукрашении Анзерской пустыни³⁰. Во Вкладной книге скита тщательно записаны пожертвования патриарха, а сам он назван «достопамятным и блаженным»: «Егда убо по судьбам всемогущаго и премудраго Бога… государь царь… со всем освященным собором возведе на престол святителский Российския державы… ученика преподобнаго отца нашего Елеазара строителя Анзерского чудотворца, достопамятного и блаженнаго Никона архиепископа и всех северных стран патриарха, и тогда он, христоименитый великий господин кир Святейший Никон патриарх Московский, во свое обещанное жилище, в пустынный скит Анзеры, ко блаженному своему старцу, святому отцу Елеазару, прислал вкладу: окладов сребреных седмь фунтов восемьдесят златников да на келейное строение денег двастапятдесят рублев — во 163-м [1655] г. А велел теми окладами по обещанию своему церковныя местныя и деисусныя божественныя иконы царскаго подаяния обложить. И по его, святителскому, приказу обложены, якоже и доныне во святых Божиих церквах всеми вижими суть». Кроме того, патриарх Никон прислал «в храм Божий душевнаго ради спасения и в вечное по себе воспоминание» напрестольное Евангелие и священническое облачение³¹.

В 1655 г. патриарх Никон уведомил старца Елеазара с братией о прибавке им содержания вообще и денежного жалования, в частности³². Посылал он преподобному и скромные личные дары, например, «рыбу белужку». Отношения мира, любви и взаимного уважения между старцем и его учеником были восстановлены в полной мере.

Преподобный Елеазар преставился ко Господу 13 января 1656 г. Царь Алексей Михайлович и патриарх Никон, узнав об этом, «много о нем поскорбеша, еже таковаго чуднаго отца лишени быша»³³.

Как и было открыто старцу Елеазару, Господь уготовал Никону путь архипастырского служения. Однако он, подобно своему учителю, всегда имел склонность к аскетическому житию. Оставив в 1658 г. первосвятительский престол и поселившись в основанном им Воскресенском монастыре Нового Иерусалима, патриарх Никон по примеру преподобного Елеазара возложил на себя железные вериги (весом в 3,5 кг), которые не снимал до самой кончины. Так же, как старец Елеазар для насельников Анзерского скита, Святейший Никон был для братии Воскресенской обители образцом молитвенных подвигов и непрестанного труда. «Бяше же преподобный крепок естеством и того ради и вериги железными по телу облагашеся за смирение, — сказано в Житии святого Елеазара, — сему же и трудом вящим предаяшеся: овогда книги писаше, овогда же коленопреклонения многа творяше, овогда же дрова секий и возяше на хребту своем…»³⁴. «Святейший же Никон патриарх прият на ся вериги железныя, — писал Иоанн Шушерин, — и вдадеся молитвам, и посту и воздержанию, и нача у церковнаго онаго великаго строения (храма Воскресения Христова, сооружаемого по образу храма Гроба Господня в Иерусалиме. — Г.З.) сам собою безпрестанно надзирати, и плинфы носити на руках своих и на раменах…»³⁵.

Патриарх Никон построил около Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря на берегу Истры-Иордана «пустыньку на острову», куда уходил во время постов. Это столпообразное четырехэтажное сооружение имеет два храма. Верхний, во имя святых апостолов Петра и Павла, поставлен на кровле здания, подобно тому, как устроены приделы на сводах Соловецкого Спасо-Преображенского собора. В алтаре нижней, Богоявленской, церкви находилась икона преподобных Зосимы и Савватия, Соловецких чудотворцев³⁶. Пустынь патриарха Никона, воплощавшая образ столпничества и пустынножительства, отражала также молитвенную память ее создателя о Соловецком монастыре и Анзерском ските.

Патриарх Никон был зодчим, выражавшим в храмоздательстве глубочайшие богословские идеи, что роднило его со святым игуменом Филиппом. Но, подобно преподобному Елеазару, он во все периоды своей жизни не оставлял церковного художества. В 1666 г. им был написан образ Честной главы Иоанна Предтечи, посланный из Нового Иерусалима в дар новорожденному царевичу Иоанну Алексеевичу³⁷. В северной ссылке Никон изготовил себе в 1668 г. большое кресло с фигурными локотниками³⁸.

Преподобный Елеазар обладал даром «откровений божественных и еже проуведети настоящая и прорицати будущая»³⁹. Духовный дар прозорливости был присущ и патриарху Никону. Святой Елеазар записал свои видения в «Своеручной хартии». Никон излагал бывшие ему откровения в письмах, рассказывал о них ученикам. Чудесные события, связанные с Иверским монастырем на Валдае, он включил в книгу «Рай мысленный», изданную в 1658 г.

Преподобный Елеазар был большим книголюбом, написавшим многие «книги своею рукою»⁴⁰. Переписывали книги и его ученики. Когда иеромонах Никон поступал в Кожеозерскую пустынь, то в качестве требуемого вклада отдал «от своих трудов две книги: полуустав и каноник»⁴¹. Будучи патриархом, ученик преподобного Елеазара возрос в богослова, духовного писателя и основателя крупнейших книжных собраний. Последним вкладом Никона в Анзерский скит были Триодь постная и две книги, изданные в Верхней типографии в 1680 г. иеромонахом Симеоном Полоцким: «Псалтирь рифмованная» и «Повесть о Варлааме и Иоасафе»⁴². Не известно, сам ли Никон, неправедно осужденный, лишенный сана и сосланный в 1666 г. в Ферапонтов, а затем в Кирилло-Белозерский монастырь, завещал пожертвовать эти книги в Троицкий скит. Возможно, они поступили в пустынь по воле его учеников или царя Феодора Алексеевича в память об усопшем патриархе, скончавшемся 17 августа 1681 г. близ Ярославля по пути из ссылки и погребенном 26 августа в Новом Иерусалиме, в храме Воскресения Христова.

В сознании многих православных людей патриарх Никон предстоит престолу Божию рядом со святыми основателями Соловецкого монастыря и Анзерской пустыни. Об этом свидетельствует изображение на колоколе «Благовестник», отлитом в 1856 г. в память обороны Соловецкой обители от англичан в 1854 г. На колоколе вылиты образы преподобных Зосимы и Савватия, Соловецких чудотворцев, преподобного Елеазара Анзерского и Святейшего Патриарха Никона. Учитель и ученик соединились в этом изображении, как и в истории Русской Церкви, подобно звеньям одной цепи, которую преподобный Симеон Новый Богослов назвал златой цепью, утвержденной в Боге43.

¹ Житие и чудеса преподобнаго отца нашего Елеазара чудотворца, начальника Анзерскаго скита, собрано от многих и верных сказателей и списано въкратце // Севастьянова С.К. Преподобный Елеазар, основатель Свято-Троицкого Анзерского скита. СПб., 2002. C. 130. (Далее — Преподобный Елеазар…).

² Савва В.И. Об одном из списков жития патриарха Никона // ЧОИДР. М., 1909. Кн. 3. Отд. 4. С. 20㪭.

³ Преподобный Елеазар… С. 260.

⁴ Известие о рождении и воспитании и о житии Святейшего Никона, Патриарха Московского и всея России, написанное клириком его Иоанном Шушериным. М., 1871. С. 5.

⁵ Там же. С. 5ע.

⁶ Преподобный Елеазар… С. 125.

⁷ Известие о рождении… С. 6.

⁸ Там же.

⁹ Преподобный Елеазар… С. 138.

¹⁰ Зеленская Г.М. Святитель Филипп, митрополит Московский, и Святейший Патриарх Никон // Никоновские чтения в музее «Новый Иерусалим». Сборник статей. Вып. 2. (В печати.)

¹¹ Преподобный Елеазар… С. 185.

¹² Известие о рождении…С. 7.

¹³ Преподобный Елеазар… С. 234, 185, 187.

¹⁴ Там же. С. 187��.

¹⁵ Там же. С. 204.

¹⁶ Там же. С. 205.

¹⁷ Там же. С. 236. Троицкая церковь имела два придела: во имя преподобного Михаила Малеина и в честь иконы Божией Матери «Знамение».

¹⁸ Известие о рождении…С. 7פ.

¹⁹ Преподобный Елеазар… С. 110.

²⁰ Там же. С. 113.

²¹ Там же. С. 111.

²² Дело о патриархе Никоне. СПб, 1897. С. 112.

²³ См. также: Гунн Г.П. Патриарх Никон и Елеазар Анзерский // Древнерусская книжность / По материалам Пушкинского Дома. Л., 1985. С. 237��.

²⁴ Известие о рождении… С. 7פ.

²⁵ Там же. С. 9.

²⁶ РГАДА. Ф. 1201. Оп. 1. Д. 51. Л. 13 об.; Преподобный Елеазар… С. 237.

²⁷ Севастьянова С.К. Материалы к «Летописи жизни и литературной деятельности патриарха Никона». СПб., 2003. С. 32.

²⁸ Севастьянова С.К. Житие Елеазара Анзерского // Словарь книжников и книжности Древней Руси. XVII в. Ч. 1. СПб., 1992.

С. 348.

²⁹ Преподобный Елеазар… С. 263.

³⁰ См. также: Гунн Г.П. Указ. соч. С. 242.

³¹ Преподобный Елеазар… С. 245��.

³² Досифей (Немчинов), архим. Географическое, историческое и статистическое описание ставропигиального первоклассного Соловецкого монастыря. М., 1836. С. 354.

³³ Преподобный Елеазар… С. 237��.

³⁴ Там же. С. 129.

³⁵ Известие… С. 34.

³⁶ Опись Воскресенского монастыря 1679 г. Список XIX в. Историко-архитектурный и художественный музей «Новый Иерусалим». Ф. 1. Оп. 1. Д. 124. Л. 193 об.

³⁷ Зеленская Г.М. Новый Иерусалим. Путеводитель. М., 2003. С. 26㪴.

³⁸ Патриарх Никон. Облачения, личные вещи, автографы, вклады, портреты. М., 2002. С. 138��.

³⁹ Преподобный Елеазар… С. 136.

⁴⁰ Там же. С. 237.

⁴¹ Известие… С. 9.

⁴² Преподобный Елеазар… С. 246.

⁴³ Преподобного Симеона, Нового Богослова, деятельные и богословские главы // Добротолюбие. М., 2000. Т. 5. С. 56.

Зеленская Галина Митрофановна

Родилась в 1946 г. в Кривом Роге. Выпускница исторического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова (1970 г.). Историк русского церковного искусства XVII-XX вв. Заместитель директора по научной работе Историко-архитектурного и художественного музея «Новый Иерусалим» (в 1972-1987 гг. и с 1997 г.). В 1987-1994 гг. работала в Церковно-историческом музее Московского Свято-Данилова монастыря, в 1994-1996 гг. - в Московском подворье Соловецкого монастыря. Автор монографии «Святыни Нового Иерусалима» (2002 г.) и первого полного церковного путеводителя по Воскресенскому Ново-Иерусалимскому монастырю «Новый Иерусалим» (2003 г.). Заслуженный работник культуры Российской Федерации (2004 г.).

Версия для печати